Я дошел до ниши, где находилась раковина. Наклонился, открыл кран и подставил под него голову. Я довольно долго простоял под струей – и никак не мог отдышаться. Немного успокоившись, я вернулся в комнату и начал медленно одеваться.

Ни Джо, ни Рози на меня внимания больше не обращали. Я открыл дверь и вышел.

На улице я отдышался. Посмотрел на часы. Почти пять часов утра.

Я пошел домой.

XV

Шейла спала все в том же положении. Она явно ни разу не пошевелилась после моего ухода.

Я забрался к ней в постель и овладел ею, пока она не успела проснуться. Глаз она не открывала, но соединила руки за моей головой и отдалась моим ласкам, с жадным нетерпением отвечая на них.

Потом она отодвинулась, успокоенная и расслабленная, с легкой улыбкой на губах. Я по-прежнему обнимал ее; правда, чувствовал себя не совсем уверенно, так как больше я не мог.

– Дэн… – сонно протянула она.

– Да, – отозвался я. – Прости меня за вчера и за сегодня.

– Дэн, ты действительно думал о своих неприятностях?

– Клянусь тебе, – сказал я. – Мне кажется, я нашел выход.

– Странно… – прошептала она. – Странно, что это так на тебя действует.

И действительно, странно… Я бы никогда не поверил.

– Немного переутомился, – объяснил я. – Теперь все прошло.

Я вновь подумал о Рози и Джо на большой кровати и почувствовал прилив сил. Но Шейла уже почти спала.

– Нет… Дэн, я тебя прошу… Я еле жива.

– Почему? – удивился я. – С чего бы это?

Она закрыла лицо руками:

– Дэн… Ты ведь меня простишь?

– А что?

– Я так устала… Дэн… Я… Я не знаю, как тебе сказать…

– Ты нашла другого? – резко спросил я.

Она широко открыла глаза:

– Да ты что, Дэн! Нет, совсем другое. Я… Я боюсь тебе сказать.

– Главное, чтобы это было не с другим, а остальное меня мало волнует.

– Не с другим, Дэн… Это… Ох… Дэн, это я сама… С собой.

Я немного обиженно засмеялся.

– Ну, если только это… – сказал я.

– Ты рассердился, Дэн?

– Да нет, – успокоил я ее. – Ну, и в общем – ведь вино-ват-то я.

– Ты рассердился. Ты на меня обиделся…

Она спрятала голову у меня под мышкой.

– Дэн, меня нельзя так оставлять. Ты мне нужен, Дэн, мне это просто необходимо.

– Не так уж и необходимо, – недовольно проворчал я.

– Да нет, Дэн. Сама с собой – ничего забавного в этом нет. Утомительно и неприятно. Дэн, если бы ты оставил меня на целую неделю, думаю, что мне пришлось бы для успокоения принимать наркотики или переспать с кем-нибудь другим.

– Очаровательно, – сказал я.

Меня разбирал смех. Хорошенькое дело. Из-за этого вечера я убил Ричарда. А случись мне заболеть или уехать из Нью-Йорка – и Шейла меня бросит, в свою очередь. А вдруг они что-нибудь найдут – они, конечно же, ничего не найдут, – а этот тип, который меня привел к Ричарду в первый раз? А Энн и Салли? А хозяин забегаловки?..

Странная штука – психология преступника, внезапно подумал я. Считается, что угрызения совести вас прямо так и угрызают. Что кошмары вас прямо так и изводят.

Брехня. Невероятного труда стоит заставить себя подумать о последствиях того, что сделал.

На самом деле, теперь все это оставляло меня полностью равнодушным.

Единственное, что имело значение, – это слова Шейлы.

Значит, стоит мне отлучиться на два дня, и… Так из-за чего я остаюсь с ней? Почему я не могу оставить ее, не испытывая чувства пустоты? Не испытывая необходимости вернуться к ней, необходимости знать, что она – моя. Даже не видя ее, знать, что я могу ее увидеть когда захочу.

Это и есть любовь?

Если да, то веселиться нечего.

До чего же я дошел. Женщина, захотеть которую мне удавалось с большим трудом, – доказательство этому я только что получил, доказательство настолько яркое, что и слепой увидит. Женщина, которая не может обойтись без мужчины до такой степени, что сможет найти мне замену в два дня, если этих двух дней меня с ней не будет.

И я понял, что именно это и есть любовь. Что все страдания именно от нее.

Достаточно лишь представить себе Шейлу с другим. Или одну. Ладно. Тем хуже.

В запасе еще есть черномазые. Ричарда в запасе больше нет.

Господь допустил, чтобы я от тебя избавился, Ричард. Шейлу я оставляю себе. А тебя я оставляю в дерьме.

Спокойной ночи, Дэн.

XVI

На минуту я выскочил от Ника за покупками. Разносчики газет продавали специальный выпуск.

Ничего не понимая, я читал заголовки на первой странице: «Чтобы убить брата, черный пересечет и экватор». – «Любовница жертвы обвиняет!» – «Полиция разыскивает Дэна».

XVII

Энн захлопнула дверь телефонной будки и очутилась на улице. Она чувствовала, как ее ноги коварно заплетаются при ходьбе; приходилось думать и о дрожащих руках, которые, как назло, привлекали всеобщее внимание.

Она прошла по улице быстрым шагом и свернула налево. Еще один квартал, уже видно кафе, где Шейла назначила ей свидание.

Она вошла, села; здесь она могла себе это позволить, не привлекая внимания.

Она слышала, как разносчики газет выкрикивали заголовки специального выпуска. Журналисты времени не теряли. Полиция тоже.

Дверь открылась, и появилась красивая блондинка. На ней была голубая фетровая шляпа, которую она описала по телефону. Быстро оглянувшись, она подошла к Энн.

– Вы госпожа Паркер? – спросила Энн.

– Да, – ответила Шейла.

– Я вам хочу кое-что рассказать. Мы можем поговорить здесь?

– Почему бы нет, – отрезала Шейла.

– Это трудно объяснить.

Шейла посмотрела на нее и взялась за сумку. Лицо молодой мулатки еще больше потемнело.

– Мне деньги не нужны. Они были нужны Ричарду.

– Ричард. Ах да. Этот нелепый анекдот. Так называемый брат Дэна.

– Это не анекдот, – сказала Энн. – Уезжайте, а то будет слишком поздно. Не показывайтесь на улице. Дэн убьет и вас.

– Вы говорите глупости, – прошептала Шейла.

– Я видела, как Дэн убивал своего брата, – сказала Энн. – В Дэне черная кровь. Он негр. Он боялся, что Ричард вам скажет об этом. Он убил Ричарда, чтобы больше не бояться. Но я видела, как он выходил из комнаты. Ричард был моим парнем.

Она отвешивала эти фразы – угрюмые ошметки, а Шейла смотрела на нее широко открытыми от страха и недоверия глазами.

– Это чушь, – сказала она. – Речь идет о ком-то другом. Дэн не негр.

– Негр, – сказала Энн. – В нем на четверть негритянской крови. Четверть, как минимум.

– Это все чушь, – повторила Шейла. – Было бы видно.

– Вы отлично знаете,